Знойная осень - Страница 4

Элизабет методично перебирала свои вещи, вытряхивала содержимое дорожных сумок, косметички и даже кошелька, пытаясь отыскать невесть куда запропастившиеся часы.

Я же никогда в жизни ничего не теряла. Прямо наваждение какое-то… Так, хватит, все поиски потом, мысленно приказала себе Элизабет. Сейчас – душ и таблетка от этой противной боли в голове…

Элизабет зашла в ванную комнату. И там, на полочке, рядом с гранатовым тоником обнаружила свою пропажу, которая, как ни в чем не бывало, скрупулезно отсчитывала секунды.

– Ну и ну, – усмехнулась она, покачав головой. – Хорошо, что я про душ вовремя подумала, а то еще долго терзала бы ни в чем не повинные сумки…

Мимолетный взгляд на циферблат вновь обретенных хранителей времени заставил Элизабет ужаснуться. Стрелки, будто насмехаясь над ней, показывали ровно девять часов.

Боже мой, мы же договорились, что Амарто будет ждать меня внизу в половине десятого. Неужели я так долго пила кофе?!

Но времени для ответа на этот вопрос уже не было.

Итак, десять минут на душ и сушку волос, пять минут на их укладку, еще пять на облачение в парадные одежды и десять – на макияж, быстро подсчитала Элизабет, наблюдая за бегом секундной стрелки. В конце концов, женщина имеет право немножко опоздать…

Часы Амарто показывали тридцать шесть минут десятого, когда он увидел, что Элизабет выходит из лифта. На ней было ярко-голубое платье с умеренным декольте и такого же цвета пиджак-болеро, выгодно подчеркивавший ее изящную фигурку. Длинные золотистые волосы были красиво собраны на затылке в некое подобие морской ракушки. Эта прическа придавала мягкое очарование ее округлому лицу. В голубых глазах молодой женщины светилось солнце, отражавшееся от стеклянных дверей холла.

Она шла навстречу ему, приветливо улыбаясь.

И по его восхищенному взгляду Элизабет поняла, что иногда пятнадцать минут перед домашним зеркалом стоят двух часов, проведенных в салоне красоты.

И только сидя в темно-красном кабриолете Амарто, она подумала, что выбор платья был крайне неудачным. Элизабет казалось, что сочетание столь контрастных цветов привлекает всеобщее внимание, а это злосчастное декольте выглядит чересчур вызывающе. И вообще… Для нее гораздо более привычным был спортивный стиль одежды. От ее веселого настроения не осталось и следа. Элизабет вдруг почувствовала всепоглощающую неуверенность в себе, которая сковала ее движения…

Она надела это платье впервые, хотя покупали они его с мамой года два назад. Элизабет тогда надеялась произвести впечатление этим нарядом на родителей Дэймона… Но такого случая ей так и не представилось. И платье все эти годы провисело в шкафу.

И зачем я только взяла его с собой? – с раздражением подумала она. Пускай бы и дальше висело как музейный экспонат… И что это я додумалась облачиться в этот маскарадный костюм? Тоже мне, королева Элизабет… Хотя… я ведь не предполагала, что мы будем путешествовать в кабриолете. Я рассчитывала на обычный автомобиль с крышей…

– Боюсь, мой наряд не очень подходит для подобных прогулок, – наконец-то решилась она высказать вслух свои сомнения, бросив осторожный взгляд в сторону Амарто.

– Разве тебе еще никто не говорил, что в этом платье ты похожа на королеву Вселенной? – с улыбкой проговорил он, не отрывая взгляда от дороги.

Вот так. Оказывается, королева Элизабет и рядом не стояла, мысленно усмехнулась она.

– Никто, поскольку ты первый, не считая моей мамы, видишь его на мне, – ответила она вслух. – Маме оно тоже понравилось.

– Вот как? Значит, я могу быть перспективным претендентом на звание члена вашей семьи. Ведь сходство вкусов тещи и зятя – явление довольно редкое. Разве нет?

Элизабет на мгновение представила себе реакцию мамы, если та узнает, что ее будущий зять лет на пятнадцать старше дочери, да к тому же родом из страны, о которой она не знает ровным счетом ничего, кроме названия столицы… И зажмурилась, словно у нее перед глазами возникло страшное видение. Амарто протянул ей солнечные очки, которые лежали на приборной панели.

– Хотя это и не женская модель, зато они хорошо защищают от солнца.

– Спасибо. Я свои забыла в номере, – обрадовалась Элизабет возможности сменить тему разговора.

Светло-серая дымка стекол придавала всему вокруг умиротворяющую мягкость, плавность и неторопливость. Казалось, что весь окружающий мир поплыл вдруг в медленном танце. Мимо проносились улицы в обрамлении каштанов и пальм, высотки сменились зданиями, облицованные цветной керамической плиткой – азулежу, как ее называл Амарто. На фасадах одних домов разворачивались библейские и мифологические сюжеты, а другие представляли собой мозаику геометрических рисунков или ярких фантастических узоров. Причудливая изразцовая мозаика устилала также многие тротуары и площадки вокруг фонтанов, прозрачные брызги которых, разбиваясь в воздухе на множество мелких жемчужин, падали на ее глазированную поверхность.

Вопреки смешным опасениям Элизабет, никто из прохожих не смотрел в их сторону. Люди выходили из магазинов, держа в руках красочные пакеты с покупками, беседовали за столиками открытых уличных кафе, осматривали живописные окрестности с высоты фуникулеров и просто бродили по городу.

Элизабет удобнее устроилась в мягком глубоком кресле.

Серость провинциальная, мысленно подтрунивала она над собой. Да по этому городу ежедневно проходят сотни туристов, которые приезжают сюда со всех концов света. Наверняка по этим улицам гуляли богатейшие люди мира, и наверняка их прекрасные половины демонстрировали куда более вычурные туалеты.