Знойная осень - Страница 40

– Информации более чем достаточно, – медленно проговорил Амарто, видимо записывая ее в книжку. – Названия улиц я уточню сегодня же. Выеду в Лиссабон сразу после нашего разговора. Если возникнут какие-то непредвиденные обстоятельства, звони мне без промедления, – строго проговорил Амарто, затем, немного помедлив, добавил с теплотой в голосе: – Я очень сильно тебя люблю и безумно скучаю… Прилетай поскорее…

Губы Элизабет тронула легкая улыбка.

– Я буду считать секунды в ожидании приземления в Лиссабоне… – прошептала она.

10

Темно-красный кабриолет на большой скорости катил по залитому потоками яркого солнечного света полотну шоссе, ведущего из Лиссабона в Синтру. Амарто спешил сдержать данное Элизабет обещание. Он вез ее в город их первой романтической прогулки.

Вызов для нее еще не был оформлен, а виза, лежавшая в ее лакированной сумочке, была выдана всего лишь на срок до трех дней, да и то по просьбе лиссабонской полиции – в качестве благодарности за содействие в поимке преступников, занимавшихся незаконной переправкой золотых украшений за границу и продажей наркотиков. И все же Амарто считал ее переезд делом окончательно и бесповоротно решенным. Ведь даже в самый трудный и, казалось бы, безысходный момент его жизни, когда от него отвернулись все те, кто еще совсем недавно считал его своим другом, коллегой и надежным партнером по бизнесу, Элизабет, не задумываясь, согласилась быть рядом с ним.

Ее не испугала обрушившаяся на Амарто лавина неудач. Она бесстрашно выступила на борьбу с ней и безоговорочно победила в этой борьбе. Амарто твердо знал, что известие, полученное им от сеньора Ривадо, в котором ему приносились извинения за незаслуженное обвинение в превышении должностных полномочий, а также сообщалось о его восстановлении в прежней должности директора фирмы-экспортера, было исключительно результатом действий Элизабет. Он твердо знал, что для него никто и никогда не делал столько, сколько сделала она. Элизабет вернула ему не только любимую работу и незапятнанную репутацию, она вернула ему чувство огромной, всеобъемлющей любви, забытое им за нескольких лет брака с Мануэлой. И Амарто понимал, что ему придется немало постараться, чтобы с лихвой возвратить ей этот неоплатный долг…

– А вот и поворот на усадьбу, – сообщил он Элизабет, радостно улыбнувшись.

Автомобиль свернул на узкую, прямую дорогу, которая вела к усадьбе Кинта-да-Регалейра, одному из самых роскошных и наиболее уединенных мест Синтры. Они сняли эту великолепную резиденцию на целые сутки.

– Ты, наверное, потратил на эту экскурсию кучу денег… – с легкой укоризной проговорила Элизабет, глядя по сторонам на тянувшиеся вдоль дороги каштановые рощи.

– Не просто на экскурсию, а на экскурсию с тобой, – уточнил Амарто. – Ведь мы до завтрашнего дня будем здесь одни… Только ты и я… Вдвоем, в огромном старинном дворце, на бесконечных террасах зеленого парка… Как тогда, в парке Монсеррат… – тихо напомнил он, бросив на нее выразительный.

И Элизабет почувствовала, как часто-часто забилось ее сердце от этого голоса, от этого взгляда, от этих волнующих душу и будоражащих кровь воспоминаний. Она вновь ощутила каждой клеточкой своего тела прохладу листьев папоротника и обжигающий зной горячих губ Амарто и ответила ему влюбленным взглядом.

– Даже в самых смелых мечтах я и представить себе не могла, что любимый мужчина сделает мне вот такой подарок: старинное поместье только для нас двоих… Словно в романтическом фильме… Нет, словно в волшебном сне…

Они выбрали для своего пребывания во дворце небольшую, но очень уютную спальню с золотисто-голубой драпировкой стен, высоким аркообразным окном и широкой кроватью с резной спинкой, застланной горностаевым покрывалом. Потом, осмотрев еще несколько просторных покоев и галерей, отправились на прогулку по раскинувшемуся вокруг мраморных фасадов дворца экзотическому парку.

Они медленно шли, взявшись за руки, по извилистым пустынным аллеям, где слышались многоголосые песни птиц и журчание ручейков и фонтанов, в изобилии наполнявших этот парк серебристой влагой.

– Бывшему владельцу этого чудо-поместья удался его замысел, – заметил Амарто, окидывая мечтательным взглядом окрестности. – Он ведь предполагал создать здесь некое подобие Эдема, райского сада… Кстати, он получил диплом юриста в университете Коимбры и слыл человеком весьма образованным. Собранная им библиотека долгое время считалась одной их лучших в Португалии…

– И это лишний раз доказывает, что в вашем университете с давних пор и учатся, и преподают люди выдающиеся, – продолжила за него Элизабет.

– И умеющие создать дворец философии, – тихо добавил Амарто, обнимая ее за талию.

Они стояли возле маленького голубого озера, окруженного со всех сторон апельсиновыми деревьями, оранжевые плоды которых отражались множеством маленьких солнечных дисков в его прозрачной, безмятежной глади.

– Дворец философии? – удивленно переспросила Элизабет.

– Да, именно такое предназначение прочил этому поместью его владелец – Антонио Мантейру, – с улыбкой объяснил Амарто.

– И ему это удалось?

– Не знаю… Но я знаю наверняка, что нам удастся сделать из него дворец любви, – прошептал Амарто, медленно освобождая ее плечи от тонких бретелей длинного льняного платья малинового цвета…

Несколько долгих минут он исступленно и одновременно нежно целовал ее вздрагивающее от страсти тело, и Элизабет, глядя в зеркальную гладь озера, видела их обнаженные силуэты на фоне ярко-синего неба.